Спасович Владимир Данилович

1829-1906

Русский юрист-правовед, выдающийся адвокат, польский публицист, критик и историк польской литературы, общественный деятель. Окончил юридический факультет Петербургского университета (1849). Через два года защитил магистерскую диссертацию на кафедре международного права «О правах нейтрального флага и нейтрального груза». В 1857—1860 годах был адъюнктом, а в 1860-1861 годах – экстраординарным профессором кафедры уголовного права Петербургского университета.

«…спешу сообщить Вам, что работы по Университетскому Уставу в Ученом Комитете уже начались и подвигаются быстро, так что если Вы намерены оставаться до ноября за границей, то вероятно Вам и не придется участвовать в составлении этого устава. Ученый комитет пригласил к себе множество лиц, большей частью из нашего университетского сословия. По отсутствию крупных рыб звали туда всякую мелюзгу, как напр. Люгебиль, Бауэр, Панов.

Из нашего кружка в Комитете присутствуют Андреевский, Калиновский, Березин, Сухомлинов и пишущий сии строки Ваш покорный слуга.

Председатель Воронов разбил устав на отдельные вопросы. В первом заседании (без меня) Андр. читал свою работу (§ 1 Устава) о том что Университет есть сумма факультетов образующих органическое целое. – Во втором заседании 27 авг. Ведров читал свою работу об автономии Унив. и освобождении его из под попечительской власти. – Мне с Березиным достался вопрос об учащихся (о студентском обществе). – Ход работ будет следующий. Сентябрь будет посвящен на разработку отдельных вопросов. – В октябре свод отдельных работ в одно целое, кодификация устава, составление объяснительной записки и историч. записки, в декабре все это будет напечатано и представлено в Госуд. Совет».

«Местом первого видения представляется мне наш прежний петербургский университет, маленький, тесноватый в сравнении с настоящим, не занимавший еще всех двенадцати петровских коллегий. Была в этом здании длинная, темноватая комната внизу, где собирались мы, как члены совета, за столом, крытым зеленым сукном. Председательствовал двадцать лет слишком исправлявший должность ректора, не в обиду будь сказано его преемникам бывшим и настоящим, ректор каких потом не бывало – Петр Александрович Плетнев. Я как будто бы и теперь слышу произнесенные им в важную минуту слова: «студентами можно управлять, но на то нужна известная нравственная сила, которую необходимо найти и на ней опереться». При этом председателе мы, профессора, мечтали и рассуждали об университетском самоуправлении, о крепкой профессорской общине, руководящей общиною студентов. Положим, что это был сон на яву, какая-то идиллия, какая-то Аркадия. Из этих мечтателей остались в живых только трое здесь присутствующие: Вы, я и Пыпин. Боюсь как бы не прослыть отжившим человеком, хвалителем одного только былого – laudatory temporis acti, но мне по истине жаль этого старого дореформенного университета, из которого мы вышли, когда по ветхости устава 1855 в нем невозможно было оставаться, потому что трескались стены и обваливались своды. С тех пор изданы два новых университетских устава, но пользы от того большой нет, происходит то, что описал Крылов своей баснью: «Квартет». Неужели тот старый университет был лучше теперешнего? Неужели лучше были профессора? того сказать нельзя, наука сделала за последние полвека громадные успехи, и теперешние преподаватели знают больше и лучше того, что мы тогда знали. Неужели лучше теперешних были студенты начала шестидесятых годов? Я не решаюсь сказать по этому вопросу что-нибудь утвердительное, хотя мне кажется, что студенты шестидесятых годов были как будто бы лучше воспитаны, по крайней мере они были бы неспособны праздновать так день университетский 8 февраля, как он ныне из года в год празднуется с уличными беспорядками и безобразиями. Неужели тогдашнее внутреннее устройство университета было совершеннее теперешнего? Но устав 1855 г. и тогда считался заведомо неудовлетворительным и негодным. Нам дорог был университет, в котором мы действовали не по уставу 1855 г., а по идеалу устава, с которым мы носились и который не осуществился; мы и доныне не отступились от этих наших мечтаний. Дороги нам эти мечтания, потому что их оживлял дух великой эпохи реформ, которую мы с вами в зрелых уже летах пережили от ее начала до конца. На крыльях этого духа мы поднимались и парили на заоблачных высотах».

М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке. Т. II. – СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1912. – С. 26, 36-37.

«Петербургский университет сделал пока только несколько шагов в своем существовании, и потому главная его заслуга может заключаться пока в том, что выпустил он в свет с дипломами 2365 кандидатов, да 920 действительных студентов, итого 3285 человек; но из числа их только трое, по словам г. Григорьева попали в государственные деятели высшего порядка (один министр юстиции К. И. Пален и два члена государственного совета А. Л. Гофман и барон А. Ф. Будберг), - факт прискорбный, о котором красноречиво распространялся в элегическом тоне и профессор И. Е. Андреевский на юбилейном обеде 8-го февраля 1869 года. Совершенно верно замечает г. Григорьев, что питомцам университета более нежели в государственной службе посчастливилось в науке и искусстве, и есть два-три крупных имени (Грановский, И. С. Тургенев) и несколько меньших светил, да и все эти олимпийцы, за исключением одного Тургенева, почти невидимы на Западе Европы за пределами нашего, весьма, правда, обширного отечества. При таких условиях понятно, что и памятник мог быть создан не великий, скромный, без пьедестала».

Спасович, В. Пятидесятилетие Петербургского университета // За много лет. 1859-1871. Статьи, отрывки, история, критика, полемика, судебные речи и проч. В. Спасовича. – С.-Петербург, 1872. – С. 2.