Пеликан А. А.

Первая лекция, на которой мне пришлось присутствовать в университете, была вступительная лекция Редкина. Она произвела на всех ее слушавших, думаю двух мнений не было и быть не могло, ошеломляющее впечатление. Редкин сразу овладел умами своей аудитории и вселил в слушателей безграничную веру в свои исключительные умственные и нравственные качества. Достиг он этого единственно оригинальным содержанием своей лекции, лектор он был плохой, читал по приносимым из дома листкам отрывистыми фразами, с большим, казалось, трудом вылетавшими из его глотки, на вид он был исполнен генеральской чванностью, что плохо гармонировало с его невзрачной фигурой.

… По существовавшим в то время цензурным правилам записки по университетским лекциям могли литографироваться лишь с письменного разрешения лектора, под его личной ответственностью за безвредность их содержания с цензурной точки зрения и без предварительного рассмотрения их цензурой, безотносительно к числу литографированных листов. Редкин – единственный на моей памяти петербургский профессор, упорно отказывавший в разрешении литографировать его лекции. Между тем нужда в стенографировании его лекций, особенно в виду строгих требований его на экзамене, была весьма настоятельна; поэтому предпринимателям оставалось только обходиться без его разрешения и печатать его записки на общем цензурном основании, не означая на обложке имени автора. На что Редкин смотрел сквозь пальцы. Таким образом были изданы и записки по его лекциям и конспект к ним.

Пеликан А. А. Во второй половине XIX века (студенческие годы) // Голос минувшего. – 1915. - № 4. – С. 168-170.