Шимановский Митрофан Васильевич

(1845- ?)

Юрист. Приват-доцент Казанского университета. Выпускник юридического факультета Петербургского университета (1867)

Начало лекций в 1863 году оттягивалось, так как нужно было организовать факультет юридический вновь, в виду его двухгодичного закрытия. Прошел сентябрь и уже начался октябрь, когда мы узнали, что первую лекцию нам прочтет Редкин по энциклопедии права. В день первой лекции явились почти все студенты университета. Лекция была назначена в XI аудитории, в единственной, которая устроена амфитеатром. Слушатели сидели на всех скамьях, на стульях, в пространстве между скамьями и кафедрой, некоторые на окнах, многие стояли, а несколько человек поместилось на ступеньках кафедры. Петр Григорьевич едва мог пройти на кафедру. Он был видимо взволнован. Помолчав несколько минут, которые нам казались вечностью (так как каждому хотелось как можно скорее услыхать его голос), он произнес глухим голосом, скороговоркой мм. гг, и опять умолк…Опять молчание, опять пауза. Наконец, он начал так.

«Снова вступаю я на кафедру, которую долго занимал в Московском университете; вступаю и теперь в нечуждый мне университет, некогда удостоивший меня высшей ученой степени доктора прав; вступаю при тех же обстоятельствах, при которых началась в Москве моя профессорская деятельность. Теперь, как и тогда, вводится новый устав русских университетов; теперь, как и тогда, вводится в преподавание наших университетов если не новая, то, по крайней мере, обновленная наука, составляющая предмет моей кафедры. Следовательно, теперь, как и тогда, от меня потребуется усиленная деятельность и при том опять такая, которая была бы согласна с требованиями современности».

Эти первые слова уже приковали наше внимание. Содержание лекции во многом было ответом на наше предубеждение. Петр Григорьевич объяснил нам, как он провел время по прекращению лекций в Московском университете в течение 15 лет. Объяснил свое назначение на кафедру к нам; ка он не мог удержаться перед желанием вновь явиться на кафедру; какое требование современная наука предъявляет к его предмету и как энциклопедия права должна быть самостоятельною и т. п…

«Судите меня, мою профессорскую деятельность, мои лекции со всею строгостью и беспристрастием судей, но помните, что вы будущие юристы, должны будете всегда выслушивать подсудимого, прежде нежели произнести над ним справедливый приговор свой; помните, что перед вами первый преподаватель небывалой да и весьма всегда юной науки и помните, что сам этот преподаватель не убоялся в самом начале представить тот идеал этой науки, перед величием которого должны побледнеть самые добросовестные, неутомимые труды его, потому что он считал бесчестным понизить свой идеал настолько, чтобы могла возвыситься его ничтожная в истории науки личность. Судите меня – на то я сюда пришел как лицо публичное, не только признающее, но желающее критики для пользы самого дела, как профессор университета, того высшего ученого и учебного учреждения, где замолкают авторитеты и начинает говорить сама истина, сама наука в современном ее состоянии, согласная с миросозерцанием представителей современности, наука самостоятельная, как самостоятельна истина, наука саморазвивающаяся по вечным логическим законам разума и жизни, наука независимая ни от каких посторонних внешних целей, - ни от каких предубеждений и предрассудков, наука бесстрашная, не останавливающаяся ни перед какими своими результатами, наука самоцельная, дорожащая каждою истиною, хотя бы еще и неприложимою в жизни в настоящее время, в том убеждении, что истина, как разумное, рано или поздно осуществится, что по нашей народной пословице – «все минется, одна правда останется», а потому вместе и практическая в истинном смысле этого слова, ибо не практичное – не истина, а ложь; это-то, а не другой какой-либо произвольный, выдуманный мною идеал и поставляю я для той науки, которой мне суждено быть здесь первым провозгласителем; но иначе эта наука и не будет наукою, какой она должна быть по своей сущности. И так, чтобы энциклопедия права была наукой, необходимо, чтобы она имела все существенные свойства науки вообще – словом, чтобы она была независимая, свободная, самостоятельная, саморазвивающаяся, самоцельная и вместе практичная.

С надеждою на наше постоянное внимание, с искреннею любовью к предмету моего преподавания, с верою в конечное торжество науки, в победу знания над невежеством, истины над ложью, света под тьмой, правды и справедливости над неправдой и несправедливостью, и приступаю к изложению энциклопедии права».

Все это было сказано с таким воодушевлением, с такою энергией, что все слушатели лишь после нескольких секунд могли прийти в себя. В аудитории было сначала молчание, но затем все, как один человек, мы начали аплодировать. Долго я ходил в каком-то настроении экстаза. Я слыхал впервые то, чего я не слыхал прежде и о чем не имел ровно никакого понятия и чего много я даже понять не мог. Но я инстинктивно сознал, что этот человек горячо любит ближнего, любит науку и всеми силами своего ума и сердца работает над нею на пользу других. …. На последнюю лекцию собрались почти все студенты всех трех курсов. Лекция была блестящая. Редкин, прощаясь с нами, напутствовал нас добрыми пожеланиями. Когда он сошел с кафедры, то раздался гром рукоплесканий.

… Где только возможно было возбудить в слушателях стремление к добру, Петр Григорьевич это делал, и каждый после лекции невольно сознавал себя личностью, способною на все хорошее. Какое влияние было Редкина на слушателей, я определить себе до сих пор не берусь. Знаю только, что выходя из лекции, я всегда, если не сознательно, то инстинктивно чувствовал, что есть что-то высшее мировое, что превыше всего, к чему следует стремиться, что это хорошее должно руководить в жизни и что «все минется, а одна правда останется», т. е. должен осуществиться тот девиз, который Петр Григорьевич выставлял всюду.

Шимановский М. В. Петр Григорьевич Редкин (биографический очерк). – Одесса, 1891. – С.7-19