Гоби Христофор Яковлевич

1947-1919

Ботаник, миколог. Профессор Петербургского университета. Выпускник естественного отделения физико-математического факультета Петербургского университета (1871)

Прошло 8 лет со дня вступления Андрея Николаевича [Бекетова] в наш университет и что же мы видим? Благодаря его деятельным ходатайствам, его неусыпным заботам об интересах вверенной ему кафедры ботаники, которую он так любил и которой был так беззаветно предан, он сумел заразить своей любовью к ней не только своих многочисленных слушателей, но и высшие административные сферы; и вот мы видим, что вплотную по соседству с прежним университетским двором, с южной его стороны, вырастает на особом участке земли, доступном всестороннему освещению солнечных лучей, в общем само по себе хотя и небольшое, скромных размеров здание, но специально приспособленное для целей преподавания ботаники. К нему прислонилась небольшая оранжерея из трех отделений… И вот, благодаря Андрею Николаевичу, университет становится обладателем хотя и небольшого, но настоящего, действительно Ботанического сада в истинном смысле этого слова.

Энергия Андрея Николаевича по устройству этого сада особенно поразительна в том отношении, что проект устройства ботанического сада при Университете вызывал нарекания в излишней бесполезной трате денег, так как в Петербурге ведь существует уже прекрасный Императорский Ботанический сад (на Аптекарском острове), откуда и можно было бы черпать необходимый материал.

Но Андрей Николаевич хорошо понимал, что только свое собственное имущество, свой собственный университетский сад, хотя бы и небольшой, но находящийся при самом здании университета, всецело может отвечать требованиям того преподавания, которое ставит себе задачей стоять на научной высоте.

Глубокое понимание потребностей преподавания в связи с умением обеспечить за дорогим делом необходимую материальную поддержку дало Андрею Николаевичу возможность обогатить наш ботанический кабинет несколькими сотнями больших, прекрасно исполненных акварелью стенных таблиц, иллюстрирующих главных представителей семейств растений, входящих в программу университетских лекций… Кроме таблиц мы находим в шкафах Ботанического Института еще и карпологические и дендрологические коллекции, присланные разными ботаническим учреждениями( Императорским Ботаническим садом, Никитским садом и др.) или же собранными в нашем саду и оранжерее благодаря заботам покойного. Сам он пожертвовал в университетский основной гербарий ценные среднеазиатские коллекции Карелина и Кирилова, положив этим краеугольный камень для создания большего и постоянно растущего теперь университетского русского гербария.

Кроме основного гербария он заботился еще об устройстве ученического гербария и спиртовых коллекций, служивших для практических занятий со студентами по определению растений, занятий – впервые им правильно организованных при нашем университетском преподавании.

С введением демонстраций и практических занятий каждому слушателю представлялась возможность не только издали видеть, но и осязать и даже расчленять трактуемый на лекциях материал, а это в свою очередь повело к значительно большему возбуждению интереса к растительному миру, выразившемуся в ряде работ по флористике, написанных учениками покойного.

А сколько других учеников, незаметных тружеников-учителей, не опубликовавших специальных исследований, но успевших заинтересоваться растительным миром и в свою очередь заинтересовать ими своих бесчисленных учеников, - сколько их разбросано по нашей необъятной родине? Кто сосчитает их?

И вот на таких-то будущих деятелей Андрей Николаевич умел влиять в высшей степени благотворно…

Красноречивое живое слово его умело не ограничиваться описанием фактической стороны разбираемого вопроса. Андрей Николаевич всегда проводил в своих лекциях при разборе какого-нибудь частного явления еще какую-нибудь мысль общего, иногда не только ботанического, но даже и общефилософского характера, и умел подыскивать и группировать вокруг этой мысли ряд примеров в столь стройном порядке, что мысль эта выяснялась слушателям во всех, подчас трудных для выяснения (особенно на короткой лекции) подробностях, западала в слушателей и уносилась ими из аудитории усвоенной на долгие годы, когда фактические доказательства ее давно уже, быть может, оказывались канувшими в реку забвения.

Гоби Х. Я. А. Н. Бекетов, как профессор и представитель кафедры ботаники в С.-Петербургском университете // Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей. – 1903. – Т. 33, вып. 1. – 251-258